Мобилизация денежных ресурсов в форме пассивной операции  один из основных видов деятельности коммерческого банка. Ее народно -хозяйственное значение заключается в том, что накопленный обществом капитал не оседает в кубышке, не уходит из оборота, а возвращается в экономику, давая новый импульс ее развитию. Как видно из приведенной таблицы, объем пассивных операций российских коммерческих банков увеличивался весьма интенсивно и за 13 предвоенных лет вырос более чем в 4 раза. В России привлечение средств осуществлялось банками в форме вкладов как отдельных лиц, так и торгово-промышленных компаний, вносивших на текущий счет в банке кассовые остатки.

В предвоенный период конкуренция между банками на рынке капиталов резко обострилась в условиях высокой экономической активности и благоприятной конъюнктуры. Банки устраивали, как писала тогдашняя биржевая пресса, настоящую погоню за вкладами, выплачивая клиентам по 5-6% (при том что средняя ставка по активным операциям равнялась 6-8%) и неся убытки от конкуренции. В связи с этим в 1910 г. между ведущими банками было заключено Соглашение по пассивам-, согласно которому они обязались не поднимать процент по пассивам выше 3-4% (в зависимости от условий вклада). Соглашение действовало до Первой мировой войны и способствовало притоку денежных средств населения в коммерческие банки, поскольку и пониженный уровень процента по вкладам был выше, чем в других кредитных учреждениях.

Еще более динамично росли основные активы коммерческих банков, сумма которых за 1899-1913 гг. увеличилась в 5 с лишним раз. Ведущую роль играли в этом вексельно-подтоварные кредиты, прежде всего учет векселей. Учетная операция,  отмечали банкиры того времени,  составляет такую важную отрасль деятельности банков коммерческого кредита, что на эту операцию затрачивается главная часть средств, собираемых посредством вкладной операции6. Как следует из данных таблицы 1, вексельно-подтоварный кредит в России развивался наиболее динамично: прирост его объемов за 1899-1913 гг. составил примерно 5,5 раза.

В России вексель, являвшийся наиболее распространенной формой отношений производителя-промышленника и торговца, превратился в своего рода бумажную тень товарообмена. Учитывая вексель, полученный от торговца, с обязательством уплаты за переданный для реализации товар, фабрикант получал средства для продолжения производства за вычетом банковского учетного процента, размер которого колебался в пределах 6-8%. Необходимо отметить, что учетная ставка в России была существенно выше, чем в странах Западной Европы, где ее уровень не превышал 3-6%. Таким образом, путем учета векселей банк снабжал торгово-промышленный оборот средствами, необходимыми для прохождения полного цикла производства и реализации товаров.

Средний срок векселя в России колебался в пределах 6-9 месяцев (в Европе с ее более развитой экономической инфраструктурой  до 3 месяцев), средняя валюта векселя составляла 1-1,5 тыс. руб. (в странах Западной Европы  200-300 руб.). Из опытных экспертов  авторитетных предпринимателей банки создавали особые учетные комитеты, призванные оценить реальную кредитоспособность клиента и, соответственно, качество вексельного портфеля банка.

Весьма важную роль в деятельности коммерческих банков играли также ссудные операции под залог товаров и товарных документов. Обычно банки выдавали ссуды под залог товаров массового потребления, однородных и нескоропортящихся. В России к таким товарам относились прежде всего хлеб в зерне и муке, сахар, хлопок, очищенный спирт, керосин и т.д. Продавец товара, заложив его в банке, мог не торопиться с реализацией и дождаться выгодных для себя изменений рыночной конъюнктуры. Такого рода ссуды имели большое значение для мелких и средних коммерсантов, которые благодаря банковскому кредиту могли приобрести новые партии товара. Ссуды предоставлялись в размере 50-90% оценочной стоимости залога. Заложенный товар оставался собственностью владельца, но передавался банку на хранение в особые склады, где находился до окончания расчетов. Банками принимались и документы, подтверждавшие, что товар находится в пути (железнодорожные накладные, квитанции транспортных обществ и т.п.) или на складах (варранты). Операции с товарами приносили банкам прибыль на уровне 18-20% благодаря тому, что при заключении кредитной сделки банк оговаривал право комиссионной продажи заложенных товаров.

Развитие товарно-комиссионных операций отразило поворот российских банков от простого посредничества к прямому участию в товарообмене. В результате отечественная торговля становилась более цивилизованной  уменьшалось число посредников, строились оборудованные по последнему слову техники банковские склады и т.д. Вслед за промышленностью банки ставили под фактический контроль и оптовую торговлю, в особенности экспортную, главной статьей которой являлся хлеб, а также внутреннюю (хлопок и сахар). Так, в 1913 г. из 10 млн. пудов хлопка, проданного на российские фабрики, более 2/3 было реализовано при участии петербургских и московских банков. Современники отмечали безусловно благотворное влияние банков на торговую сферу: Россия, как страна бедная капиталами, с медленными долгосрочными оборотами и слабо развитой сетью путей сообщения, особенно нуждается для обеспечения своего товарного оборота в участии банков7.

Второй по значению операцией после вексельно-подтоварных кредитов в практике российских коммерческих банков являлись ссуды под залог ценных бумаг, объем которых за 1899-1913 гг. возрос в 4,8 раза (см. таблицу 1). В залог по ссудам банками принимались как облигации государственных займов и приравненные к ним ценности (гарантированные государством облигации железнодорожных компаний), так и акции и паи частных фирм (акционерных обществ и товариществ на паях).

К 1914 г. государственный долг страны, по официальным данным, составлял 8824,5 млн. руб. (в том числе 7153 млн. руб.  займы на общегосударственные потребности, остальные 1671,5 млн. руб.  долги по облигациям железнодорожных обществ). Платежи по займам в 1913 г. составили 424 млн. руб. и являлись второй по значимости статьей государственного бюджета после военных расходов империи8. Принимая в залог по кредитам облигации государственных займов и гарантированные правительством фондовые ценности, банки тем самым активно участвовали в обслуживании государственного долга.

В залог по ссудам коммерческие банки охотно принимали и ценные бумаги акционерных компаний, котировавшиеся на бирже. В начале ХХ в. в России интенсивно формировался рынок частных ценных бумаг. К 1914 г. в стране действовали 2,2 тыс. акционерных компаний с основным капиталом 4,5 млрд. руб., на российских биржах обращались акции 383 компаний на сумму 1,65 млрд. руб. по номинальной стоимости. Ссуды под акции и облигации частных компаний, торгово-промышленных и железнодорожных, частично направлялись заемщиками на нужды производства. Такого рода ссуды в форме онкольных счетов использовались также биржевыми игроками для игры на повышение-понижение. Во время биржевых кризисов банки несли по этим операциям убытки, но в периоды экономического роста эти ссуды приносили доход на 1% выше учетного процента, и банки, особенно петербургские, охотно предоставляли такого рода кредиты.

Операциями с ценными бумагами российские банки занимались также в форме их покупки-продажи за свой счет. По темпам роста эта операция, объемы которой возросли в 1899-1913 гг. в 5,4 раза, уступала только вексельно-подтоварному кредиту (см. таблицу 1). Данная операция была связана с эмиссией государственных и частных ценных бумаг, размещение которых брали на себя коммерческие банки. Банк или группа банков приобретали бумаги у эмитента по определенному курсу и затем размещали их по более высокой цене. В этих целях создавались объединения (синдикаты и консорциумы) банков, привлекавших к эмиссии субучастников (мелких банкиров, биржевиков, клиентов-онколистов и др.).

Благодаря эмиссионно-учредительским операциям банков была размещена (в России и за границей) значительная доля российского государственного долга, а также созданы десятки промышленных предприятий, которые не могли реализовать акционерный капитал без содействия коммерческих банков. При умелой организации дела (кампания в прессе, подогрев биржевых маклеров и т.п.) прибыль банков от роста курса могла достигать нескольких номиналов эмитируемой бумаги. Располагая громадными финансовыми ресурсами, коммерческие банки уверенно контролировали ход событий на основных фондовых биржах России  Петербургской и Московской. Выгоднее получить гарантию банков,  писали по этому поводу современники,  оплатив эту гарантию, нежели рисковать остаться на бирже гласом вопиющего в пустыне, что обязательно и случится, если эмитент не заручится согласием и поддержкой банков9.

На бирже банки действовали не только по договорам с эмитентом, но и самостоятельно, приобретая ценные бумаги в собственный портфель. Эта операция могла привести к иммобилизации краткосрочных банковских пассивов, и по закону объем таких сделок ограничивался 25% акционерного капитала. Тем не менее покупка-продажа ценных бумаг была одной из основных операций отечественных банков, прежде всего петербургских. Чтобы уменьшить риск от игры на бирже, с 1899 г. под эгидой Государственного банка действовал интервенционный синдикат ведущих коммерческих банков, призванный в периоды экономических кризисов поддерживать биржевые курсы ценных бумаг, в которых банки были заинтересованы.

Активность коммерческих банков в этом секторе народного хозяйства способствовала формированию фондового рынка в России и использованию накоплений населения для развития государственного кредита и направления денежных средств в производственную сферу. 3. Особенности банковской деятельности: Петербург и Москва         Двумя главными банковскими центрами Российской империи являлись обе столицы, Петербург и Москва. К 1914 г. сумма балансов 13 петербургских банков равнялась 4432,7 млн. руб., 7 московских  1050,4 млн. руб., а остальных 30 провинциальных банков  всего 801,5 млн. рублей. Банковская деятельность в столицах имела существенные особенности, связанные со спецификой развития обоих городов,  Москвы как центра всероссийской торговли и промышленности и Петербурга как морских ворот в Европу и средоточия правительственных ведомств.

В Москве основным типом банковского деятеля был торговец или промышленник, взявшийся за банкирское ремесло в интересах обеспечения торгово-промышленного оборота. Среди петербургских финансистов, особенно на рубеже ХIХ-ХХ вв., преобладали банкиры, тесно связанные с фондовой биржей, правительственными канцеляриями и европейскими финансовыми партнерами.

Эти различия просматриваются и в деятельности коммерческих банков обеих столиц. Двумя основными типами акционерных коммерческих банков в России являлись так называемые депозитные и деловые (или спекулятивные) банки. Эти два типа банков сложились в странах Западной Европы, а затем прижились и на русской почве. Депозитные банки, осуществлявшие в основном регулярные вексельно-ссудные операции с торгово-промышленной клиентурой, отождествлялись с банками Москвы, а деловые, более склонные к биржевым операциям с ценными бумагами,  с петербургскими банками.

Каждый из типов имел свои преимущества. Суть их точно подметил представитель известной банкирской династии Москвы М.П. Рябушинский: Первая категория банков, так назывемая депозитная, преследует узко банковские цели: учитывает первоклассные векселя, имеет малые потери, вызывает этим к себе доверие и привлекает депозитные деньги. Чем более завоевывает доверие банк, тем более получает вкладчиков из дешевых процентов и тем более получает возможность учитывать векселя из дешевых процентов и потому брать наилучшие. Вторая категория  банки спекулятивные. Желая быстро дать акционеру более или менее крупный дивиденд и потому не имея возможности добиться доверия у публики, которое получается лишь долголетней кропотливой работой, они стараются разными способами, грюндерскими приемами и немедленной перепродажей наживать на разнице в цене. При успехе, или, вернее, при удачной конъюнктуре, а также  чаще  в зависимости от талантливости своих руководителей эти банки достигают больших размеров и успехов10.

В Москве развитие предпринимательства было связано прежде всего с текстильным производством и торговлей товарами массового спроса, поэтому и в финансовом секторе преобладали промышленники, по большей части имевшие крестьянские корни и гордившиеся своим простонародным происхождением. Политика руководимых ими банков была направлена не столько на создание новых предприятий и перепродажу их акций на бирже, сколько на поддержку уже существующих фирм. Коренные московские банки [к ним прежде всего относились старомосковские.  Ю.П.],  вспоминал в эмиграции другой представитель банкирской династии, В.П. Рябушинский,  были своеобразны и сильно отличались от петербургских; главная цель у них была  солидность Московские традиции заключались в том, чтобы не заниматься грюндерством, то есть основанием новых предприятий, что делали петербургские банки. Риск такой политики заключался в том, что она слишком тесно связывала судьбу банка с судьбой патронируемых им предприятий. Москва этого опасалась11.

Приоритет регулярных кредитных операций над экстраординарными, эмиссионными, не лишал московские банки стимула к развитию: по мере роста промышленного производства и возникновения новых потребностей расширялся и банковский арсенал. Мировая тенденция развития банковского дела на рубеже XIX-ХХ вв. заключалась в постепенной конвергенции двух типов банков и появлении нового, универсального типа, соединяющего преимущества обеих прежних разновидностей и свободного от их недостатков.

В России эта тенденция воплотилась в деятельности появившихся незадолго до Первой мировой войны новых банков, наиболее динамично развивавшихся и влиятельных в финансовом мире. Ярким примером тому может служить Московский акционерный коммерческий банк Рябушинских, основанный в 1912 г. с открыто заявленной целью объединения русского национального капитала. Этот банк призван был противостоять петербургской банковой бюрократии, пытавшейся, по мнению Рябушинских, перехватить у Москвы командные посты над русской промышленностью и торговлей. Петербургских финансистов они обвиняли в том, что, разместив акции фирмы на бирже, те без всякого внимания оставляли внутреннюю сторону предприятий, в выпускаемых бумагах видели лишь объект для биржевых дел и, выбросив их на рынок, уже более ценой этих бумаг не интересовались12.
        Такой банковской политике противопоставлялась московская тактика доброжелательной опеки, когда банк не ограничивался эмиссией акций компании на бирже, а предоставлял патронируемому предприятию возможность, по выражению М.П. Рябушинского, при своевременном и достаточном снабжении оборотными капиталами развивать и улучшать производство. Банк Рябушинских сочетал регулярные банковские операции с биржевыми и эмиссионными, став, по замыслу его организаторов, новым для России типом универсального банковского учреждения. Цель таких банков,  писал М.П. Рябушинский,  кропотливой работой и теми же приемами, что и депозитные банки, добиться доверия и утилизовать полученный капитал на создание здоровых предприятий. Притом, в отличие от спекулятивных банков, работа их заключается в создании дела, тщательном его ведении многие годы, и лишь тогда, когда дело совершенно твердо становится на свои ноги, предоставляется ему самостоятельная деятельность, причем банк по традиции всегда сохраняет связь со своим питомцем13.

Опыт Рябушинских показывает, насколько велик был потенциал дореволюционной системы частного банковского бизнеса. Накануне мировой войны, опираясь на свой банк, группа Рябушинских овладела льнообрабатывающей отраслью, основав в 1912 г. вместе с С.Н. Третьяковым, представителем другой знаменитой династии купеческой Москвы, специальную компанию  Русское акционерное льнопромышленное общество (РАЛО). С помощью РАЛО, которое финансировалось Московским банком, Рябушинские фактически взяли в свои руки экспорт в Европу льна-сырца и снабжение им отечественных фабрик. Беря на вооружение новейшие формы финансового бизнеса, они создали специальную холдинговую компанию (РОСТОР) с капиталом 2 млн. руб. как организационный центр своей финансово-промышленной группы, контрольный пакет акций которой также находился у Московского банка. На севере России ими было приобретено крупное лесное предприятие  Товарищество Беломорских лесопильных заводов  для снабжения русским строительным лесом послевоенной Европы, которая, как они предвидели, будет остро нуждаться в строительных материалах. Наконец, в Москве Рябушинские в 1916 г. основали Товарищество Московского автомобильного завода (АМО), уже после революции выросшее в знаменитый автозавод Лихачева.

Многие из лучших отечественных финансистов, для которых личное обогащение никогда не было основным стимулом предпринимательской деятельности, могли бы подписаться под словами Михаила Рябушинского, раскрывающими кредо дореволюционных банкиров: При всех наших делах и начинаниях мы никогда не рассчитывали на ближайшие результаты нашей работы. Нашей главной целью была не нажива, а само дело, его развитие и результат, и мы никогда не поступались ни нашей честью, ни нашими принципами и на компромисс с нашей совестью не шли. Они твердо верили, что в конце концов Россия получит возможность широко развить свои производительные силы и выйти на дорогу национального расцвета и богатства14.

Ю.А. Петров, 
доктор исторических наук

1 Gregory P. Russian National Income, 1885-1913. Cambridge Univ. Press, 1982. Р. 192.
2 См.: Власть и реформы. От самодержавной к советской России. Отв. ред. Б.В. Ананьич. СПб., 1996. С. 405.
3 Подр. см.: Государственный банк. 1860-1910. СПб., 1910; Из истории государственной кредитной системы России. Вторая половина XVIII  начало ХХ в. М., 2004. С. 292-305.
4 См.: Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки: Из истории финансового капитала в России. М., 1948; Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М., 1967; Бовыкин В.И. Формирование финансового капитала в России, конец ХIХ в.  1908 г. М., 1984; Бовыкин В.И., Петров Ю.А. Коммерческие банки Российской империи. М., 1994; Петров Ю.А. Коммерческие банки Москвы. Конец ХIХ в.  1914 г. М., 1998.
5 Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России. М., 1997; Беляев С.Г. Русско-французские банковские группы в период экономического подъема 1909-1914 гг. СПб., 1995.
6 Вознесенский Е.П. Операции коммерческих банков. СПб., 1914. С. 64.
7 Дмитриев-Мамонов В.А., Евзлин З.П. Теория и практика коммерческого банка. Пг., 1916. С. 359.
8 Ежегодник Министерства финансов. Вып. 1915 г. Пг., 1915. С. 38, 77-81.
9 Боголепов М.И. Биржа и банки // Банковая энциклопедия. Т. 2. Киев, 1917. С. 382.
10 Рябушинский М.П. Цель нашей работы. М., 1916 // Материалы по истории СССР. Т. VI. М., 1959. С. 657.
11 Рябушинский В.П. Купечество московское // День русского ребенка. Сан-Франциско, 1950.  4. Апрель. С. 245.
12 Рябушинский М.П. Цель нашей работы. С. 658.
13 Там же.
14 Там же. С. 660

Материал подготовлен Департаментом внешних и общественных связей

Вестник Банка России 22 (746) от 14.04.04